— Где мой гороскоп, звездочёт? — королева тяжело, не по-монаршьи, упёрлась кулаками в колени.
Рудольф переглотнул. Слова не шли. Он знал, знал, что следовало сказать, но язык не повиновался ему. Ледяной взор королевы парализовал его.
— Стоп, стоп! — раздался властный голос Гуго фон Вальдштайна. — Рудик, ко мне подойдите, битте!
Яростно затрещали кнопки режиссёрского пульта. Королева откинулась на спинку резного кресла. Лицо её застыло в привычной гримасе усталости и отвращения. Рудольф не слишком ловко спрыгнул со сцены в скудно освещённый зал и уныло побрёл к режиссёрскому столику. Что будет... Директор театра уже дважды предупреждал его: не следует сердить приглашённую звезду, а он...
— Рудольф, я вас прошу: не вы боитесь королеву, а ваш астролог! Понимайте вы уже это! От вас же просто прррёт страхом! — в речи герра Гуго вместо «ё» явственно слышался умляут. — Не можете сами? Возьмите смелость из других ваших ролей. Я видел вас в живых спектаклях. Различайте искусство и жизнь, Рудик. Идите.
Несчастный астролог, не пытаясь оправдываться, кивнул, сделал поворот кругом и поплёлся обратно на сцену. За его спиной фон Вальдштайн бурчал: «Думмкопф... дурак я круглый, что взял смешанный спектакль. Уже одно из двух: либо живые актёры, либо артмехи. То и другое не надо. Европа давно перешла на артмех, а Россия всё держится за традиции...»
Но Рудик не слышал его. Взгляд его был прикован к неподвижной фигуре в кресле. Курком щёлкнула кнопка пульта. Рудольф невольно вздрогнул. Королева выпрямилась, расправила квадратные плечи. Глаза её зажглись.
— Где мой гороскоп, звездочёт?